«От Героев былых времен НЕ осталось порой имен...»

В преддверии празднования 70-летия Победы в Великой Отечественной войне над немецко-фашистскими войсками и увековечивания истории от героев-ветеранов и их семей, на сайте политической партии «ПАРТИЯ ВЕТЕРАНОВ РОССИИ» мы продолжаем публиковать истории о Великой Отечественной войне. Сегодня второй рассказ от ветерана боевых действий в Афганистане Валентина Алешина.

УГРЮМЫЙ

Эту историю мне рассказали офицеры 120 гв. мотострелковой дивизии, дислоцированной в пос. Уручье в 6 км. от Минска, где я начинал свою службу лейтенантом в 1962 году.

Дело происходило в 1959 году, и там в это время начальником ГСМ служил старший лейтенант по кличке "Угрюмый". Его фамилию и имя я не запомнил. Это был довольно пожилой, седой, нелюдимый и неразговорчивый человек, но очень честный и порядочный. Никому и никогда, даже после долгих уговоров и посулов, не удавалось получить у него со склада лишний грамм спирта. Летом он ходил в полевой форме, а зимой в потертом меховом полушубке и ватных штанах. Семьи у него не было и жил он в офицерском общежитии (общаге) в отдельной комнате. Питался он, как и все холостяки, в столовой, примыкающей к общаге.

Однажды как-то вечером в субботу в столовую ввалилась пьяная компания отморозков, такой знаете, блатняк, с чубчиками на глаза и золотыми фиксами на зубах. Ну и видимо для того, чтобы показать всем свою лихость, один из компании по-хамски ущипнул официантку за место ниже талии. Она завизжала, но никто из господ молодых офицеров, находящихся в это время там, на это не среагировал и за нее не заступился – то ли не посчитали нужным, или, как я думаю, - просто струсили. Все струсили, кроме одного. Этот один был "Угрюмый". Он молча встал из-за стола, подошел к фиксатому и не слова не говоря, врезал ему по зубам, да так, что тот, вынеся стеклянную дверь в столовую, оказался на улице. Вся кампания тут же мгновенно испарилась, и наступила тишина… Потом среди офицеров поднялся гвалт. Почти каждый кричал, что был настолько возмущен хулиганской выходкой фиксатого, что хотел немедленно дать ему по зубам, но, к сожалению, "Угрюмый" всех опередил…

После происшедшего весь персонал столовой настолько зауважал "Угрюмого", что выделил ему отдельный боковой столик на два человека, на котором постоянно красовалась табличка "Столик занят". Он за ним завтракал, обедал и ужинал.

В то время суббота была рабочим днем, а вечером в офицерской столовой по окончании рабочего дня, "Угрюмый" проводил свой еженедельный обычный, можно сказать, ритуал отдыха. На это действо приходили посмотреть многие жители гарнизона, поэтому в это время в столовой было не протолкнуться. Он входил в столовую и садился за "свой" столик. На столике уже стояли поставленные официантками две бутылки водки, большая пивная пол-литровая кружка и небольшой бутерброд с красной икрой. Наступала тишина. Он открывал первую бутылку, выливал всю ее в кружку, а затем медленно, даже не поморщившись, выпивал ее содержимое, откусывал половину бутерброда, закуривал, думая о чем-то своем. Затем в два приема выпивал вторую бутылку, закусывая второй половиной бутерброда. Посидев еще пару минут, вставал из-за стола, оставив на нем деньги, и, не качаясь, шел в общагу спать. Пьяным его никто никогда не видел.

Однажды "Угрюмый" обратился к зампотылу с просьбой представить ему трехдневный отпуск "по семейным обстоятельствам" и, получив согласие, быстро переоделся и куда-то уехал. Каково же было удивление всего гарнизона, когда на третий день он явился в часть сразу посвежевшим, в военно-морской форме капитана первого ранга, с кортиком, золотой звездой Героя Советского Союза, кучей боевых орденов и медалей. Не заходя в общагу, он направился в штаб дивизии, а спустя некоторое время, отъехал на "Победе" командира дивизии в неизвестном направлении.

На следующий день начальник политотдела собрал в Доме офицеров весь офицерский состав и сообщил такое, что все буквально обалдели от услышанного:

Капитан 3 ранга "Угрюмый" с 1942 года командовал подлодкой в составе Северного флота. За это время он потопил 4 боевых корабля и 6 транспортов фашистов, выходя на свободную охоту в фиорды Северной Норвегии, а с июня 1943 г. сопровождал конвои союзников в Мурманск и Архангельск. В январе 1944 года получил золотую звезду Героя Советского Союза и звание капитан 2 ранга.

Транспорты с военными грузами сопровождали американские, канадские, английские боевые и вспомогательные корабли. На подходах к Кольскому заливу и к горлу Белого моря к конвою присоединялись наши корабли. Однажды при нападении на конвой немецкой авиации один из английских миноносцев, вместо того чтобы отражать их атаку и защищать транспорты, сразу же ушел в сторону и немцы его не бомбили, ведь он не представлял для них опасности.

С прибытием в Архангельск или Мурманск уцелевшие корабли разгружались, а офицеры конвоя отправлялись в так называемые "американские клубы",

где отрывались на всю катушку после всего пережитого. Эти клубы разрешалось посещать и некоторым нашим офицерам, участникам конвоя. Так вот, во время одного из таких отрывов, наш "Угрюмый" сказал командиру миноносца, что, дескать, если тот еще раз бросит конвой, то он его сам утопит. Но как говорится, поговорили и забыли, однако 6 ноября 1944 г. при проводке очередного конвоя и нападении на него немецкой авиации, командир английского миноносца резко ушел в сторону и был потоплен ударами двух торпед. Команду и командира спасли подоспевшие корабли обеспечения.

В декабре в телефоном разговоре с Черчиллем Сталин высказал ему свое неудовольствие поставками и заявил, что платить по ленд-лизу он будет не за количество погруженного груза, а за фактически выгруженного в России. При этом сказав, что надо лучше организовывать охрану конвоев. На что Черчилль ответил ему, что ваши советские моряки сами топят корабли англичан, сославшись при этом на жалобу командира английского миноносца – своего племянника.

Сталин вызвал начальника СМЕРШ Абакумова и приказал ему разобраться. Абакумов лично выехал в Северный флот, где командира подлодки арестовали. На допросе "Угрюмый" не отрицал, что такой разговор с командиром английского эсминца был, но в момент отражения атаки немецких самолетов его подлодка находилась в другом районе и он просто не смог бы его торпедировать, так как это не позволила бы сделать дальность досягаемости торпед. При этом он ссылался на бортовой журнал лодки, где педантично были отмечены время и координаты. Был допрошен весь офицерский состав и даже матросы-торпедисты, но безрезультатно. Командир невиновен. Но Абакумов строго придерживался правила "лучше перебдеть, чем недобдеть" и отправил его в штрафной батальон Карельского фронта рядовым солдатом, где его лишили всех наград и воинского звания.

Штрафников обычно направляли на самые опасные участки фронта, так что, сходив четыре раза в атаку, он получил тяжелое ранение, правда, успев сорвать в последний момент сумку с оперативными документами у немецкого офицера. Провалялся в госпиталях два месяца, узнал, что награжден орденом Славы 3 степени, ждал, что восстановят в прежней должности – ведь он кровью искупил свою вину. Из госпиталя его направили "на всякий случай" в прежний штрафной батальон на этот раз младшим сержантом. Ведь правило среди особистов "лучше перебдеть, чем недобдеть" никто не отменял. Орден Славы 3 степени ему вручил командир штрафного батальона.

В апреле 1945 г. еще одно тяжелое ранение и два с половиной месяца госпиталя, а на дворе Победа! и новое назначение, на этот раз, в пехотную часть. Там его назначают заместителем командира взвода и через четыре месяца отправляют на курсы младших лейтенантов, как наиболее перспективного.

Так постепенно он дослужился до старшего лейтенанта, стал угрюм и неразговорчив, все боялся, что узнают его прошлое и в то же время оставался очень порядочным и честным человеком.

А его друзья-североморцы тем временем дослужились до адмиралов, разъехались по флотам и связи с ним не теряли. Начальник штаба Северного флота очень любил и собирал мемуары немецких подводников, которые ему поставляли из ГДР; в штабе ему их переводили и отпечатывали. И однажды ему попались мемуары командира немецкой подводной лодки, где он описывает, как он утопил английский миноносец. Адмирал тут же отправил запрос в военно-морской архив ГДР с просьбой выслать ему судовой журнал этой лодки и получив его, убедился в правоте немецкого подводника.

На военном совете Северного флота был направлен запрос в Военный отдел ЦК КПСС о реабилитации "Угрюмого" и получен положительный ответ и запрос на его вызов в Москву, о чем его тут же проинформировали из штаба Северного флота. С прибытием в Москву ему за одну ночь старанием друзей сшили морскую форму. В военном отделе ему объявили о полной реабилитации и присвоении воинского звания капитан 1 ранга, вернули ему государственные награды, его кортик, компенсировали разницу в денежном содержании за все время между действующим командиром подводной лодки, от штрафного батальона до начальника склада ГСМ, но объявили о его демобилизации в запас.

Куда он уехал, никто так и не узнал. Следы его потерялись. Я склоняю голову перед его долгим терпением и мужеством.

Валентин Алешин